Эксперты считают, что ситуация в центрально-азиатском регионе все больше обостряется. Указываются две группы причин сказанного. Среди них особое место занимает террор и борьба крупных держав за влияние. Сообщается об активизации в регионе и ИГИЛ. Есть информация о расходовании на содержание членов этой организации примерно 70 миллионов долларов в месяц. В СМИ также отмечается обострение ситуации в регионе. В этом регионе, где растет наркоторговля, идет война между различными радикальными группировками и в сфере этой незаконной деятельности. По прогнозам экспертов, все это в итоге делает ситуацию очень хрупкой.
Две группы угроз: в точке пересечения старого с новым
Как и ряд регионов мира, Центральная Азия также столкнулась с серьезными проблемами безопасности. Положение настолько серьезное, что, по словам специалистов, возникла угроза государственности в целом. Центральная Азия, которая пока словно в тени активных глобальных геополитических процессов, находится под влиянием двух групп опасных факторов. Первый из них составляют старые, а второй – новые факторы безопасности (см.: Андрей Казанцев. Центральная Азия: светская государственность перед вызовом радикального ислама / «Россия в глобальной политике», 1 февраля 2016).
Под старыми факторами эксперты прежде всего подразумевают ситуацию, сложившуюся в Афганистане. Концентрация вооруженных отрядов в северных провинциях страны все более усиливается (см.: Боевики «Исламского государства» нацелены на Центральную Азию и Россию / «Коммерсантъ», 8 октября 2015). Теперь они еще более близки к границам Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Радикальные группы могут спровоцировать проблемы для безопасности этих стран.
Согласно информации, распространенной СМИ из Китая и Японии, резко сократилось число грузовых автомобилей, приезжающих в страны Центральной Азии. Основная причина этого – активизация в регионе ИГИЛ. Террористы могут препятствовать переходу транспорта вблизи границ. Один из японских журналистов, несколько дней назад побывавший недалеко от границы Туркменистана, назвал ситуацию «тяжелой».
По сообщениям различных источников, на этих территориях радикальные религиозные группы действительно растут как численно, так и в уровне подготовки. По информации службы безопасности Афганистана, в марте 2015 года в стране активную деятельность вели 6500 иностранных террористов (см.: Письмо Председателя Комитета Совета Безопасности, учрежденного резолюциями 1267 (1999) и 1989 (2011) по организации «Аль-Каида» и связанным с ней лицам и организациям, от 19 мая 2015 года на имя Председателя Совета Безопасности. S/2015/358, c.9 / www.un.org). Отмечается, что 200 боевиков только «Исламского Движения Афганистана» действуют в северных провинциях Афганистана.
Согласно информации из Генерального Штаба Вооруженных Сил России, в Афганистане всего насчитывается 50 тыс. (!) террористов (см.: Боевики «Исламского государства» нацелены на Центральную Азию и Россию / «Коммерсантъ», 8 октября 2015). Это – армия в подлинном смысле этого слова. Опыт ИГИЛ и «Аль-Каиды» показывает, что террористы проходят хорошую военную подготовку. Их обучают спецслужбы различных стран.
К сожалению, в этом вопросе словно идет состязание – профессиональные военные все большего количества стран используют именно террор, чтобы причинить вред своим соперникам. И это в определенном смысле создает трудности на пути реализации механизмов контроля над террором. Если можно так выразиться, крупные государства воюют друг с другом не своей армией, а своими «террористами». В этом смысле можно предположить, что в ближайшем будущем в геополитический словарь войдет термин, выражающий новую форму войны.
«Новая Большая Игра»: карты держатся в секрете
Поэтому эксперты подчеркивают, что угрозы Центральной Азии со стороны Афганистана имеют не только идеологическое содержание, но и серьезный военный аспект. В этом контексте следует также отметить противоречия между государствами региона, оставшиеся еще с советских времен и проявляющиеся в административно-территориальном делении, а также борьбу за источники питьевой воды.
Еще в эпоху СССР границы стран Центральной Азии были определены таким образом, что одна этническая группа в виде анклава оказалась на территории соседнего государства. В качестве примера можно привести киргизов с узбеками. После развала СССР возникло разногласие между этими группами. В Ошской области Киргизии оно приняло наиболее острый характер. Кроме того, можно вспомнить известные ферганские события в Узбекистане. Эксперты считают, что опасность в связи с этим вопросом еще сохраняется.
Следует отметить, что вопрос о воде со всей серьезностью влияет на отношения между странами региона. Таджикистан, Кыргызстан, Узбекистан и Казахстан в той или иной степени вовлечены в эту проблему. Между Узбекистаном и Таджикистаном даже произошло вооруженное столкновение по указанному поводу. По данным экспертов, ситуация с водой в любую минуту может обостриться. Причем ожидается актуализация этого вопроса в мировом масштабе.
Из описанного выше видно, что старые проблемы способны достаточно осложнить геополитическую ситуацию в регионе. Интересно, что к ним прибавляются новые, но активной реакции государств региона на это нет. Даже международная общественность стоит на достаточно пассивной позиции. Мы имеем в виду фактическое присутствие ИГИЛ в Центральной Азии. Сейчас его называют «вторым фронтом» в регионе.
По сообщениям ряда источников, в Сирию из стран Центральной Азии отправились около 200 тысяч человек для участия в террористических группировках (см.: Peter R. Neumann. Foreign fighter total in Syria/Iraq now exceeds 20,000; surpasses Afghanistan conflict in the 1980s / ICSR, 26 января 2016). Сюда же следует добавить и террористов из России, численность которых, по сообщениям, составляет около 2-3 тысяч человек. Отметим, что осенью 2015 года российские спецслужбы распространили информацию о том, что 2 тыс. террористов в Афганистане напрямую связаны с ИГИЛ (см.: Боевики «Исламского государства» нацелены на Центральную Азию и Россию / «Коммерсантъ», 8 октября 2015).
Наконец, важно отметить еще один момент. Вопрос заключается в том, что беспощадная геополитическая борьба крупных государств за Центральную Азию также создает угрозу для безопасности региона. Так, серьезную деятельность развернули США, Россия и Китай. К ним нужно добавить и мусульманские страны. В результате мы должны признать, что ситуация достаточно сложная. Специалисты называют это соперничество «Новой Большой Игрой» (см., напр.: Андрей Казанцев. «Большая игра» с неизвестными правилами: Мировая политика и Центральная Азия. М.: Наследие Евразии, 2008).
Похоже, что в настоящее время в Центральной Азии сложилась многопараметрная и очень рискованная ситуация. Политические, идеологические, военные и геополитические аспекты в синтезе представляют угрозу для государств региона. Эксперты даже прогнозируют возможность утраты странами региона своей государственности. Они говорят о вероятности провоцирования религиозным радикализмом, геополитической борьбой и терроризмом хаоса в регионе.
Среди факторов, способствующих этому, необходимо особо подчеркнуть коррупцию, слабость местных органов власти, ухудшение социальной и демографической ситуации в регионе и присутствие здесь уже такой организации, как ИГИЛ.
Интересно, что пока на уровне государств не принимаются какие-либо действенные меры в связи с этими с угрозами, что заставляет задуматься. Либо они ждут совершения конкретного теракта, либо целенаправленно пытаются воспламенить новый очаг конфликта. В любом случае от этого теряют народы и государства Центральной Азии. Но худшее в том, что напряженность в этом регионе окажет влияние и на соседние к Западу и Востоку от него регионы. Проблема свидетельствует об угрозах, стоящих перед миром в целом.
